Российская академия наук
Институт русской литературы (Пушкинский дом).

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XX века. Прозаики, Поэты, Драматурги. Библиографический словарь в 3 томах.

Т.2. СС. 464-467

ЛОЩИЦ Юрий Михайлович [21.12.1938, с. Валегоцулово (ныне Долинское) Одесской обл., Украина] — прозаик, поэт.

Родился в украинско-белорусской семье; отец — выходец из крестьян, участник обороны Ленинграда и прорыва блокады, после войны работал в воинской прессе, ушел в отставку в звании генерал-майора. Мать — сельская учительни­ца. В 1947 семья переехала в Москву, где Л. окончил школу и филол. ф-т МГУ (1962).

Стихи и прозу начал писать еще в сред­ней школе, первые публикации — в коллек­тивных сб. поэтов МГУ «Радуга» (1958) и «Открытая земля» (1959). Выбор писатель­ского пути определило «общее для той поры романтически-преувеличенное представле­ние о том, что литература способна самым решительным образом повлиять на всеоб­щую перемену жизни к лучшему» (Автобио­графия. Отдел новейшей лит-ры ИРЛИ). Любовь к худож. слову Древней Руси, ее культуре Л. приобрел благодаря учителям Н. И. Либану, В. Н. Турбину, а книги Астафь­ева, Белова, Распутина помогли «лучше по­нять трагедию, пережитую в XX веке русской деревней» (Автобиография).

Работал журналистом и редактором в газ. «Ленинское знамя» (1962-64), «Пионер­ской правде» (1964-65), «Учительской газ.» (1966-70), «Лит. России» (1990-94), ж. «Образ» (1995-97). В 1974-83 редактор серии «ЖЗЛ» изд-ва «Молодая гвардия».

С 2000 — редактор православного Интернет-сервера «Русское воскресение». Член СП СССР с 1980, с 2003 — секретарь правлении СП России.

Для прозы Л. характерно желание лите­ратурно осмыслить подлинные исторические события и непридуманные человеческие судьбы, что проявилось уже в книге об укра­инском философе и поэте «Сковорода» (1972). «В округлом, выразительном слове Ю. Лощица открывалась история, выражен­ная в мировоззрении Г. Сковороды… пони­мание многих скрытых от глаз, но ясных серд­цу движений разума и откровений духа» (Лыкошин С.-С. 98).

Известность писателю принесла вторая книга, написанная в жанре худож. биогра­фии,— «Гончаров» (1977). Побуждая чита­теля пережить судьбу своего героя, Л. создал повествование о духовном пути писателя. Это был живой, свежий взгляд, открывавший человеческую сущность Гончарова, разру­шавший идеологические схемы, которые де­сятилетиями складывались вокруг творчества классика. Центральной стала глава о романе «Обломов», где Л. вводит персонажа в мифо­логический, сказочно-фольклорный и биб­лейский контекст, а также говорит о глубине и современности «проблемы Обломова»: «Обломовская мечта о „полном», „целом» человеке ранит, тревожит, требует ответа». По мнению Л., в романе Обломов выступает стороной не только критикуемой, но и обви­няющей, бросающей вызов самоцельному практицизму: «…человек, который всем сво­им существом укоряет суетный, узкопракти­ческий, фальшиво-деятельный мир. Укоряет, прежде всего, тем, что наотрез отказывается от участия в делах такого мира».

Книга «Гончаров», наряду с др. изд. в се­рии «ЖЗЛ» («Достоевский» Ю. Селезнева, «Островский» М. Лобанова, «Гоголь» И.Золотусского), оказалась в центре острых поле­мик о классике в начале 1980-х. После выхо­да передовой статьи «Революция, народ ис­тория» в ж. «Коммунист» (1979. № 15), где автору инкриминировались «попытка идеа­лизировать старину», «отступление от соци­ально-классовых критериев», началась мно­голетняя критическая кампания по дискреди­тации книги и ее автора, в которой участво­вали В. Бялик («противоречие с ленинскими оценками» // Вопр. лит-ры. 1983. № 1. С. 153), С. Вайсман («антидобролюбовская трактовка обломовщины» // Новый мир. 1986. № 1), Ст. Рассадин, В.Кулешов, П. Николаев, В. Новиков, В. Баранов («Со­ветская культура». 1987. 21 апр.), Ю, Суровцев и В. Озеров. Ф. Кузнецов говорил о недостатках «Гончарова» в статьях «„Ниги­лизм» и нигилизм» (Новый мир. 1982. № 4. С. 229-231) и «Истина истории» (Москва.1984.  № 7). С поддержкой книги выступили М, Лобанов и Д. Жуков (Биография биогра­фий //  Наш  современник.   1979.  № 9. С. 155-157). Концепция романа и его героя, данная Л., была воплощена в фильме Н. Ми­халкова «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» (1979}.

Книга Л. «Земля—именинница» (1979) — цикл лирических эссе, исторических очерков, рассказов о родной истории, топонимике, о единстве земли и народа, ею рожденного. Л. выступил как талантливый мастер слова — живого, богатого, мягкого, затрагивающего глубину человеческого сердца, волнующего душу. Книга была доброжелательно встрече­на критиками А. Разумихиным (Волга. 1980. № 8}, В. Рыбаковым (Семья и школа. 1980. № 5), Ю. Селезневым (Златая цепь. М.,

1985, С. 198, 275).

Худож. биография «Дмитрий Дон­ской» (1980) воссоздавала целостную кар­тину русской жизни XIV в.— культуру, быт, нравы. Ответственное отношение к историче­скому материалу, тщательное следование ис­точникам обеспечили науч. ценность книги, в то же время худож, элементы сближают ее с классическим историческим романом: опи­сание Куликовской битвы стало одним из лучших в русской исторической прозе. Пока­зывая средневековый мир изнутри, автор по­могал читателю войти в него. В монологах персонажей, отрывках летописей, авторских раздумьях приоткрывалось запретное для со­временников православное миросозерца­ние. В условиях жесткой цензуры и атеисти­ческого диктата Л., тем не менее, удавалось, используя несобственно-прямую речь, изла­гать даже основы христианской аскетики: «Бодрение и трезвение сердечное, постоян­ное умное делание — вот чего более всего не терпит враг».

Стержневой стала тема исторического ис­пытания. В простом, сердечном слове, в раз­меренном движении сюжета, без ложной патетики, автор призывал современников пере­нять и сохранить энергию созидания, мужест­во в одолении препятствий, высшие достиже­ния духа, присущие соотечественникам сред­невековой эпохи. Кульминация книги — лири­ческий монолог-призыв автора, в котором различимы интонации Гоголя и Достоевского; «Слышите ли вы, други, нашу тризну?.. И вы слышите ли там, везде, по всему свету?.. Мы — будем! Хотите ли, не хотите, мы будем жить, будем строить златошлемые каменные дива и прочные житницы, рожать детей и се­ять зерно в благодатные борозды. Мы еще соберем добрых гостей со всего света, и ни­кто не уйдет с русского пира несыт».

«Дмитрию Донскому» посвятили добро­желательные разборы Л. Демин, М. Антонов (Наш современник. 1981. № 5), В. Каргалов (Москва. 1982. № 2), В. Калита {Огонек. 1983. № 36), А. Любомудров (Север. 1986. № 12), В. Буганов (Роман-газ. 1989. № 9-10). Книга выдержала около 10 пере­изданий. В предисл. к американскому изда­нию (Монреаль; Нью-Йорк, 1993) тогдашний первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Виталий назвал книгу «шедев­ром русской исторической литературы» и от­метил, что она вдохновляет «на подвиг любви к своей Вере и попранной Родине». В 1982 киностудия «Мосфильм» заключила с Л. до­говор на экранизацию «Дмитрия Донского». Кинокартину планировал снять Н. Михалков, но по личному распоряжению Ю. Андропова работа над фильмом была прекращена.

Романы «Унион» (Наш современник. 1992. № 10-11) и «Полумир» (Наш со­временник. 1996. № 10-12) по определе­нию автора, «русскосербская дилогия», дей­ствие которой происходит то в Сербии, то в России. В первом из них совмещаются не­сколько исторических пластов: в текст введе­ны историко-документальные повести о гене­рале Драже Михайловиче и четническом

Равногорском движении, о вожде первого Сербского восстания Георгии Черном, осно­вателе королевской династии Карагеоргие­вичей. Автор «присутствует» и в послевоен­ной сталинской Москве, и в Афганистане, ос­таваясь при этом в тесной каморке белград­ского отеля «Унион» в самый канун распада «униона» советского — СССР. Название вто­рого романа тоже сербское: Полумир — ма­ленькое селение в Сербии; слегка подвыпив­шие герои мечтают учредить в этом Полуми­ре столицу всего славянского сообщества.

По мнению Э. Володина, «Унион» «мож­но рассматривать и как современное летопи­сание о Сербии, и как традиционное для эпо­са хождение за три моря русского героя» (Володин Э. Бремя литературы. С. 126}; в «Полумире» критик выделяет «вставную по­эму в прозе о любви и смерти», о которой пи­шет: «среди дешевки чувств и торжества фи­зиологии родился гимн вечной и спаситель­ной любви мужчины и женщины» (Воло­дин Э. Ответ перед Господом держать нам всем. С. 135). Появление романа «Унион» в сербском переводе (Белград-Дервента, 1997) вызвало большое число откликов в югославской периодике (Калаич Др. От Москвы до Равной Горы //’ Duga. 1998. № 1702. Окт.; Морач М. Судбинске паралеле // Борба. 1998. 26 марта и др.); М. Дайнолич говорит о необычности формы: «Хотя роман Лощица охватывает события и обстоятельства двух столетий, действитель­ное время романа, написанного в стиле пото­ка сознания и в монологах, длится от вечера до утра…» (Данойлич М. В сербском коло // Dnevni Telegraf. 1998. 19 февр. С. 10).

Повесть Л. «Послевоенное кино» (Наш современник. 1999. № 11; 2000. № 2-3}, посвящена детству. По мнению кри­тика, это «одна из лучших православно опре­деленных повестей нашей литературы по­следних десятилетий <…> Интонация книги — светлая, добрая, обнадеживающая — напол­няет читателей светом и добротой, на кото­рые так скупа наша циничная и озлобленная повседневность» (Володин Э. Доброта детст­ва // Володин Э. Ответ перед Господом дер­жать нам всем. С. 7-9).

«Пасха красная» (Новая книга России. 2002. № 8-10; «Роман-ж. XXI век». 2002. № 7) — опыт Л. в древнем жанре паломни­ческого «хождения», документальная повесть о встрече Пасхи в Иерусалиме, куда Л. ездил вместе с С. Лыкошиным, А. Сегенем, С. Куличкиным.

Лирик по характеру своего таланта, Л.— автор книг поэзии «Столица полей»

(1990) и «Больше, чем всё» (2001), За­главием для последней послужила строка из стих. «Приметы любви»: «…любовь — это все. Это больше, чем все». По убеждению ав­тора, только силой бескорыстной любви мир удержится от распада и разрушения, В 1990-е наряду с привычной силлаботоникой Л. использует богатство ритмических возможностей древнерусской стиховой куль­туры, как книжной, так и фольклорной, Ха­рактерными для поэзии Л. этих лет становят­ся причеты («Песня»), плачи («Прощание с Сербией»), разговорные интонации, По­стоянные темы поэзии 1990-х — боль за по­руганную Отчизну, за обманутых, унижен­ных соотечественников, которая выплескива­ется то в горьком плаче, то в призыве-лозун­ге, то в гневной, разящей тираде: «Не откла­дывай боле Суда! / Лукавнующих порази!/ К Тебе вопиют города / И села Твоей Руси!» («Класс»), «Ткни ледяной кастет / В рты по­хотливых газет. / Выгреби срам, / стыд,/Вы­мети глум, блуд!» («Март»).

Преимущественно напевная и печальная, поэзия Л. тем не менее называет своими от­нюдь не поэтическими словами реалии удру­чающе-прогрессирующего мира. Тема воз­мездия, небесной кары реализована средст­вами буффонады, речитатива, раешного сти­ха, полифонии голосов и реплик в поэме «Христос ругается» (Завтра. 2003. № 50). Приведенные в Евангелии гневные слова Спа­сителя, обличавшего «порождений ехидниных», легли в основу образа «Ярого Око, Спа­са-Ругателя», истребляющего все нечистое: «Сутенерская сволочь Москвы, / что, нажра­лись девичьим мясом? / Но тефальном кругу/ понесетесь вы / огненным свистоплясом».

Для стихов Л. свойственна не прямоли­нейная публицистика, но сердечное пережи­вание, исполненное высокого трагизма: «По одному уйдем мы, не узнав / На ком из нас опомнится Россия» («Юрий Селезнев», 1994). Скорбь о потерянной славе родины, о ее обманутом и обманувшемся народе на­ходит параллели в теме Сербии, ее трагичес­кой истории («Прощание с Сербией», цикл переводов с сербского «Косово близко» и др.), Символично горькая картина «похо­рон Родины», на которых присутствуют ее «бывшеграждане»: «все, кто пинал ее и в клочья рвал, / все, кто молчал, когда она стенала» (Видение Родины // Завтра. 2003. № 18).

Есть в лирике Л. и тихие созерцания, сти­хи о детстве («Мама вносит с мороза бе­лье…») медитативные, молитвенные настро­ения («У тонкого сна на краю…», «Афон», «Свете тихий»), наполненные стихией света и чистоты. Немощь человеческой природы и устремленность души к небу, поднимающейся «до Божией мысли», выра­жены в цикле «Валаам». Стих. Л. включены в антологию «Русская поэзия. XX в.» (М., •1.С. 881-882}.

Л,- автор переводов с сербского отрывков из книги Драгиши Васича «Воспоминания о России», эпических песен из «Косовского цикла», стих. Джуро Якшича, Десанки Мак­симович, Зорана Костича, опубликованных в кн. «Больше, чем все» и коллективном сб. (Над Сербией смилуйся Ты, Боже…» (Изд. Трифонова Печенгского монастыря, 2000).

Автор сценариев к телевизионным филь­мам о святых Мефодии и Кирилле: «Солунский пролог» (1997) и «Торжество и смерть в Риме» (2001), а также «Старец Силуан Афонский» (2001).

«Гончаров» переведен на болгарский (София, 1983), «Дмитрий Донской» — на польский (Варшава, 1987), сербский (Белград-Приштина, 2000) и армянский, «Унион» — на сербский (Белград-Дервента, 1997) яз.; стих, из книги «Столица полей» пе­реводил на сербский В. Ягличич.

Л. присуждались премии ж. «Огонек» [1982), «Наш современник» (за роман «Уни­он»), «Москва» (1999, за переводы серб­ской поэзии), премия им. А. С. Хомякова [2003), Большая лит. премия России (2003, за повесть «Пасха красная» и книгу прозы «Полумир»). В 1998 награжден Русской Пра­вославной Церковью орденом святого благоверного князя Даниила Московского III сте­пени «во внимание к инициативе по воссоз­данию храма Христа Спасителя».

В начале 2000-х Л. работает над биогра­фией святых Кирилла и Мефодия для серии «ЖЗЛ» (главы опубликованы в «Роман-ж. XXI век». 2004. № 4).

Соч.: Сковорода. М., 1972; Гончаров. М., 1977 и др. изд.; Земля-именинница. М., 1979; Дмитрий Донской, М„ 1980 и др. изд.; Слушание земли: Исторические очерки, эссе.М., 1988; Столица полей: Стихотворения. М., 1990; Унион; Проза последних лет. М., 1995; Свидетельствую: (Главы из книги) // Наш современник.1995.  № 9; Больше, чем всё. М., 2001; Полумир: По­весть, романы. М., 2003; Пасха красная // Путешествие в Палестину. M., 2004.

Лит.: Лыкошин С. Сердце у нас одно. М., 1984. С 97-125; Любомудров А. Вечное в настоящем. М., 1990. С. 32-40; Володин Э. Бремя литературы. М.,

1996.  С. 125-129; Володин Э. Ответ перед Господом держать нам всем*. М., 2002. С. 7-9, 134-138.

А. М. Любомудров

Валя, автор, если говорить о премиях, не назвал ещё одну, полученную совсем недавно, в 2006 г. М.б., тебе она для нужд презентации окажется нелишней. Это премия «Александр Невский» — за книгу «Дмитрий Донской». Она учреждена ОАО «Талион» (СПб) и Союзом писателей России. Мне дали вторую, серебряную. Первую получил В.Карпов за двухтомник «Генералиссимус» (о Сталине)