Как сойду с поезда на маленькой лесной станции, как ступлю на тропу, бегущую через лес и поле в деревню,? будто на иную землю попал.

Она, и точно, подо мной иная, вся как бы туго накачанная и при каждом шаге ? чем тяжелей ноша, тем сильней ? пружинит, отталкивает от тропы. И я уже не иду, а почти бегу, и это даётся так легко, такая во мне разыгрывается резвость, и, чем больше на тропе неровностей ? всевозможных малых ложбинок и бугорков, корней, переползающих её вдоль и поперёк,? тем ловчей и веселей она меня вверх кидает, будто забава такая у нас с ней всегдашняя, будто она, тропа, существо, способное со мной общаться.

Был у меня друг когда-то, как же он обожал наши тропинки! Он считал, например, что пусть тропа всегда длиннее, петлявее проходящей неподалеку дороги, но зато по тропе идёшь гораздо быстрей и дойдёшь скорей. Это какая-то загадка, нарушение всякой очевидности, но я согласен с ним, это так. Впрочем, он даже старался объяснить и, так сказать, разумно обосновать, почему это происходит. На тропе человек меньше утомляется от труда ходьбы, здесь его постоянно развлекает и освежает разнообразие, прихотливость пути. Сама тропа перед ним резвится, накручивает петельки, отскакивает то в один, то в другой бок, прыгает вверх-вниз, ныряет под ветки, зарывается в травы, то ненадолго выскочит на солнцепек, то завлёчет в тенек и даст груди отдышаться, глазам отдохнуть… Словом, у него была в некотором роде целая философия тропы. Не зря, повторял он не раз, у Пушкина сказано: «Не зарастёт народная тропа…» Скромно сказано и мудро: не дорога ? тропа. Потому что эта вроде бы постоянно медлящая, уклоняющаяся, а на самом деле резвее дороги поспевающая тропа ? одно из самых, может быть, метких свидетельств неповторимого склада народной души. Конечно, мы оба понимали, что тропы есть и в Канаде, и, должно быть, где-нибудь на Суматре, но мне трудно было не поддаться обаянию его бескорыстной увлечённости, и теперь, ходя по тропам, я часто вспоминаю о нём.

Замечали ли вы, что на тропе никогда не пыльно, если даже до щиколоток доходит вам пыль на грунтовой дороге и вы, как говорится, купаетесь в ней? Замечаете ли, что тропа всегда чище, опрятней, прибранней дороги, будто каждый путник заметал за собой веничком? Так чисто, как на тропе, бывает лишь в старой хате с глиняным полом, который хозяйка еженедельно обмазывает мокрой тряпицей, окунутой в глиняную же, на навозном клею, замазку… Но главное, замечали вы или нет, как светятся деревенские тропы в летние безлунные и даже в самые тёмные осенние ночи?

Поначалу я брал фонарик, идучи на другой конец деревни в гости, но потом обнаружил, что он совсем не нужен. Тропа сама освещает себя. Только выйдешь из избы и привыкнешь после электричества к темноте, как почти тут же и увидишь: под ногами у тебя начинает светиться всё отчетливей, таинственней. Вот уж повод для волнения, особенно если ты идёшь не один. Эти дорожки светят для влюблённых, для одинокого пешеброда, пробирающегося через тёмный лес, и для каждого в ночи хватает света. Почему они пышут так фосфорически, какова природа их световой энергии, в каких частицах глины или песка она запряталась?

Я думаю, тропы светят тем сильнее, чем они древнее, нахоженнее, чем больше народу соприкоснулось с этой чуткой земной плотью. Что, если свет тропы ? это её память о всех нас, по ней прошедших? В нашей, к примеру, деревне тропы старые, каждой лет по полтыщи, никак не меньше, сколько живых существ они за эти века запомнили! Надо к тому же учесть, что тропы эти почти никогда не меняли своих руслиц.

Как-то я поймал себя на мысли, вернее, на неосознанных движениях, которые выдавали моё желание завести в деревне свои собственные тропы. Тропа к колодцу, тропа к уличной печурке, слепленной на дальнем углу огорода, наконец, и самая длинная ? через луг, к реке. Иду и усиленно приминаю траву, даже волочу ноги, шаркаю подошвами по кочкам, чтобы лучше утопталось, скорей возникла светлая ленточка. А вернувшись от реки к избе, непременно оглядываюсь. Особенно заметным делается этот начаток моей тропы по вечерам, при боковом свете солнца; я озираю её, довольный: есть и моя тропинка на земле…

Но подкатывали осенины с их дождями, выпадали снега, в мае луг покрывался новым высоким травным подростом,? и где она? Приходилось всё начинать сначала, конечно, уже не везде попадая на прошлогоднее руслице, которое за зиму пропадало начисто. Я старался пуще прежнего, но всё без толку, и на следующий год бросил это свое попечение, стал ходить через луг где ни попадя.

Одному человеку тропу на земле не народить.

1987