Спице, загнаные,
              Ат сонца скрытые,
              Спице, бяздольные,
              Горам забитые!

                                   Янка Купала. Над магилами

I
На распутье
постыдных дней
я одно как завет открыл:
нет родней
оскорблённых людей,
нет святей
безымянных могил.

Я с тобой,
обесчещенный класс
шоферюг, шахтеряк,
живьем заваленный класс
народных затоптанных мяс –
токарно-слесарных трудяг,
лесоповальных рубак,
просоленных рыбарей,
зачуханных сторожих,
охаянных тракторюг,
молотобойцев, косцов,
плотников тюк-да-тюк,
пастухов-похмелюг,
училок – голодных пчёл…
Кого ещё не учёл?
Вас,
сеятели племён,
музы молочных рек,
кормилицы рас –
до рёбер обглоданный класс.
Вас,
каменщики пирамид,
счастий чужих кузнецы,
простаки, простецы,
простофили,
что забвения чашу
сполна испили.
Вас,
жебраки,
голытьба,
сиромахи –
земная короста,
неприкасаемых каста.
Вас,
лапти и лоскуты,
беззубые рты,
тебя, океан бедноты,
бесталанных прибой,
я в тебе,
я с тобой.
Вас,
жеватели крох,
сборщики пьяных посуд,
я с вами
на Страшный Суд
приду,
стеклотарой звеня,
уродливая родня,
труждающихся собор,
обремёненных хор.
Потому что
в пустыне дней
я одно как завет затвердил:
нет родней
оскорблённых людей,
нет святей
безымянных могил.

II

Тебе патоку
лили в уши:
гегемон…
гегемон…
самый сознательный…
передовой…
самый лучший…..
всех времён…
Запекли тебя в лести,
как в тесте:
авангард…
диктатура…
А маршировал на месте:
аккорд…
подряд…
шабашка…
халтура.

Обслюнявили
тебе губы,
вознесли на скрижали.
Но уже в переплавке
трубы,
что славу тебе
провизжали.
Пробормочешь:
«А как же кубы
чугуна, железа и стали?»
Как отработанный кокс
свален ты под откос
с обманных путей,
хитрых трасс,
пятернёю лучей
завороженный класс.
Ты продрог
на обочинах мёртвых дорог,
увяз
в звуках сирены
по имени Маркс.
За спиною –
скрежет и лязг,
демонстраций,
оваций схлёст,
соль
ветром слизанных слёз,
книга мазутных клякс.
Пробормочешь:
«А космос?..
а целина?..
атомоходы?..
а златые горы зерна?..
а плотинные своды?..
а песни долин и гор
про света
одну шестую?..»
А всё это вынес вор
через Кремля проходную.

III

Эгей,
трудовая орда,
унываешь почто?
Все,
ушедшие в Никуда,
в Никогда и в Ничто, –
атакованный ложью класс,
да поднимемся враз
из гробов,
из окопов и ям,
из завалов и нор
на последний свой приговор.
На хребты
взвалим мешки.
Все грехи свои и грешки
принесём,
давясь, хрипя,
к Тебе,
в овчих яслях Дитя,
к Тебе,
прокажённых Друг,
алчущих Хлеб,
Путь хромых,
Звон глухих,
Смысл тупых,
Свет слепых,
расслабленных Врач,
блудниц, мытарей Брат,
труждающихся Альфа,
обремененных Омега,
Мы не просим
почестей райских,
но,
овец бесталанных Пастырь,
покарай, наконец,
покарай
тех,
кто сирых всегда обирал
от начала Божьего света.
Исполни же срок обета.
Не откладывай боле Суда!
Лукавнующих порази!
К Тебе вопят города
и сёла Твоей Руси!
Ответь же:
«Родные, Я с вами».
…К Тебе из последних сил
взывает,
давясь слезами,
трава безымянных могил.