1. Джордже Николич (р. 1949)

    ПРИТЧИ О СЕРБЕ И СЕРБИНЕ

    Из книги «Сербская глава»

    В Сербии, на родине поэта Джордже Николича, выросшего в окрестностях легендарной Тополы, признано, что он, как редко кто из нынешних авторов славянского мира, бывает в своих стихах суров, даже до беспощадности, к историческим изъянам, застарелым житейским несовершенствам родного ему, горячо им любимого Сербства. По строгому поэтическому определению Николича, жив на земле истинный Серб, но живуч и его антипод – Сербин. Первый стремится соответствовать высокому духовному идеалу народа. Другой, как и встарь, упорствует в своём безрассудстве, виснет обузой на шее у Сербства, то и дело втаптывает в прах лучшие представления народа о достоинстве и чести. Есть Сербская глава, – живущая по христианскому завету. И это – образ Пастыря и Вождя, мудрого господина земли. Но есть и голова безголовая – заносчивая бестолочь, многоликая дурь, корыстолюбивая, вечно пьяная своим самодовольством, способная не задумываясь о последствиях, изменить языку, роду, вере.
    Разве не в каждой славянской земле видим мы сегодня безголовых в удручающем избытке? Ещё в XVIII малороссийский старец Григорий Сковорода с горечью восклицал: «Всякому голову мучит свой дур». И новейшей выделки дурни сбиваются в людские свалки, скачут, хохочут, беснуются, понукаемые своими заводилами и погонялами. Им так хочется, без забот и трудов, зажить лучше всех на свете, и вот – ради этого призрака-подсказки уже «маршируют, разоряют города, целый век бомбардируют, но достанут ли когда?»
    Джордже Николич, в перекличке с Григорием Сковородой, предлагает каждому: присмотрись к себе? Кто ты – Серб, или Сербин?.. Так и у нас: Русский ты, или безголовое перекати-поле, забывшее свою христианскую купель, Русь Киевскую, Раду Переяславскую, и мотаешься по степи семо и овамо в розысках каких-то нелепых «укров», выдуманных такими же, как сам, безголовыми?
    В своей книге «Српска глава» Николич возрождает к новой жизни древний сербский стихотворный размер десетерац (десятисложник), которым пользовались в течение веков гусляры – исполнители эпических песен Косовского цикла, и сказители, воспевшие подвиг Карагеоргия из Тополы, народного вождя сербов в девятнадцатом веке.

    ***

    У детины глава заболела,
    На ночь глядя, отделил от тела.
    И оставил её за порогом.
    Сам улёгся в забытьи глубоком.

    А спросонья он, простецки весел,
    Голову на плечи принавесил;
    Только меру позабыл детина –
    Голова глазами смотрит в спину.

    Как идти-то, не туда глазея?
    Досадила Сербину затея.
    Скинул наземь: «Хватит, на черта? мне!»
    Будто камень отвалил от камня.

    ***

    Надоело Сербину смиренье:
    «От него в убытке всякий день я.
    У смиренных ни ума, ни власти,
    От их мудрости – одни напасти».

    То, что Серб из праха извлекает,
    Сербин сдуру землёй засыпает.

    ***

    В сербском поле широко и вольно.
    Земли хватит и неба довольно.
    Только нету главе сербской доли,
    Вновь засада завиднелась в поле.

    Или Сербин, или вражьи ушки?
    Глава Серба, ты опять на мушке.

    ***

    К прекословью душа прикипела.
    Дух упрямства пожирает тело.
    С миною упрямой засыпает,
    С пререканий утро начинает.

    Всё не так ему всегда и всюду.
    Из упрямства бьёт в обед посуду.
    Из инакости твердит иначе.
    Засмеются – вопреки заплачет.

    Вопрекизму угодил он в сети.
    Не вернётся. Ни за что на свете!
    Что ни шаг – всему противоречит.
    Цель наметит – и её ж калечит.

    Пререкатель – мастер в своём стиле,
    Лишь бы поиначить допустили.
    Всякий день ему выходит боком.
    Жизнь упрямству посвятил – как богу.

    ***

    Во собранье избранных созвали.
    Лишь Сербина не находят в зале.
    Не такого он полёта птица.
    Своим знаньем не с кем тут делиться.

    Он открытий чужих не желает.
    Никто больше, чем Сербин, не знает.
    Собственную выстроил систему
    И мудрует на любую тему.

    Нет ни истин, им не покорённых,
    Ни вопросов, им не разрешённых.
    Коли знаешь больше всех на свете,
    Нет и смысла заседать в совете.

    От всезнайства голова страдает.
    Свою меру да не нарушает.

    ***

    Кто сказал, что стыдно жить безглаво?
    На безглавье есть у смертных право.
    Но как предки безглавого встретят,
    Застыдятся: что у нас за дети?

    А ему, безглавцу, будет мило,
    Что судьба от прочих отличила –
    Неуспешных, и смешных, и старых…
    И безглавый пишет мемуары.

    Когда повесть о себе закончит,
    Осмотреться кое-как захочет.
    И хотя мыслишки его слабы, –
    Перст ко лбу – задуматься пора бы.

    Но где лоб? А лба на месте нету!
    Побрёл Сербин по иному свету.
    Всюду рыщет – чела не отыщет.
    Безголовец несчастней, чем нищий.

    ***

    На бумаге чёрной Сербин пишет.
    Да на ладан строка его дышит.
    Черны? буквы на чёрной бумаге,
    Черны мысли, никнут без отваги.

    Свеча светит – смысл не проступает.
    Пишет Богу – Бог не различает.
    Бог на Сербов крепко осердился.
    Знать, с дороги бедный Сербин сбился.

    ***

    Заточили голову в подвале.
    По всей Сербии её искали.
    А когда прошли года, столетья,
    Сербин новую придумал клеть ей.

    До сих пор во тьме она бедует.
    Никак Сербин бред свой не избудет.

    ***

    Если б вождь Карагеоргий ожил,
    Снова б кум его затеял то же:
    Сел в засаду и дождался кума,
    И коварство учинил угрюмо.

    Радованье – место злодеянья –
    Для Сербина – повод к покаянью.
    Но обходят люди страшну мету.
    Тьма грехов, а кающихся нету.

    ***

    Дал Отца нам и Вождя Всевышний,
    Чтобы Серб из лишних не был лишним.
    Не будь с нами Джорджа из Тополы,
    Гвозди турок ныли б в теле голом.

    ***

    Мучен, пытан, зверски изувечен.
    Пред законом оправдаться нечем.
    Жилой сечен, жердью длинной, прочной,
    Бичом, плетью, чем попало прочим.

    Искалечен терновою тростью,
    На базаре бит людскою злостью.
    Конём тащен, с вервием и кляпом,
    Опозорен пред женой и братом.

    Где надежда? Там одна разруха.
    Честь отъята – скрепа его духа.
    Ему в свете не досталось света…
    На дне вечно, ни однажды сверху.

    На дне жизни – от первоистока,
    От истока до Судного срока.

    ***

    Главы пали – в ямах невместимо.
    Темень в доме – ни огня, ни дыма.
    На кладбищах – пробитые каски.
    Сербин предал – ходит без опаски.

    Прорва неба – в чёрном покрывале.
    И с востока чернота подвалит.
    В помраченье солнце утром встало,
    И назавтра то ж пообещало.

    В чёрных нивах борозды чернеют.
    Проклято зерно, которым сеют.
    Нищей жатвы горек хлеб и жалок.
    Чёрным пеплом в поле – стая галок.

    ***

    Народилось без отцов сиротство.
    От погибших ведёт Сербка род свой.
    Где отыщет силу сиротина?
    Безотцовство – сербская пучина.

    Чёрным звоном звонаря ранима,
    Матерей печаль неутолима.
    Плач по Лазарю дочерний плача,
    Век свой Сербка в чёрном ходит платье.

    Свят-Георгий, наш Победоносче,
    День твой Сербу непроглядней ночи.
    Черноцветом как венцом повита,
    Чёрным стягом Сербия покрыта.

    ***

    Ворог Сербству – Сербин злоупорный.
    На Отчизну чадит чёрным корнем.
    Для того ли предок её верный
    Сберегал Алтарь от вражьей скверны?

    ***

    Солнца нет, чтоб нас не покидало.
    Но всегда же и заря вставала.
    В нашу ж пору сиротеет сердце:
    Одиноки Сербия и Сербство.

    ***

    Главе Сербской не прощают враны,
    Что знамёна Сербии сохранны.

     

         Из книги: Джордже Николич «Српска глава». Београд, 2000

     

     


  2. »

    Добавить комментарий

  • Юрий Михайлович Лощиц (р. 21 декабря 1938) — русский поэт, прозаик, публицист, литературовед, историк и биограф.

    Премии:

    • Имени В.С. Пикуля, А.С. Хомякова, Эдуарда Володина, «Александр Невский», «Боян»
    • Большая Литературная премия России, Бунинская премия.
    • Патриаршая литературная премия имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия (2013)

    Кавалер ордена святого благоверного князя Даниила Московского Русской православной церкви.